...Часто вижу на улицах города, как девушки славянской наружности прогуливаются и с неграми и с китайцами да ещё попадаются кавказские морды.

Или бывает спрашиваешь – зачем тебе в носу гвоздь?, он тебе не мешает?

— я уже привыкла. А зачем – ответить не может, в ответ можно услышать только какой-то бред.

 …На столе, стенах фотографии, на них – девочки, от которых тяжело отвести взор.

Нет, я не маньяк… но восхищён русским духом, и святостью. Царевны с русскими именами: Ольга, Татиана, Мария, Анастасия. Чистые глаза, в которых стремление к Небесной жизни, большое сердце любящее и милующее. Крепкая вера и молитва. Этого врагу не отнять.

«Ведь если я верю, что истина тут, вот именно в том, во что я верю, то какое мне дело, если б даже весь мир не поверил моей истине, насмеялся надо мной и пошёл иною дорогой» (Ф.М. Достоевский)

      «Превыше всего земного в Царской Семье ставили любовь к ближнему. Царевны научились ради нее забывать себя и свои желания, чтобы кого-то подбодрить, утешить, прийти на помощь. Эта любовь ко всему миру, к каждому человеку научила их прощать оскорбления, злодейство и издевательства тяжелых дней предательства народом Царя и России, долгих месяцев заключения и ссылки. Любовь породила в их юных сердцах терпение, смирение и кроткую молитву за врагов.»

    «Кроме красоты в мире много печали», - учила Царевен их Мама, Государыня Александра Федоровна. Еще девочками, в Крыму, она посылала их навещать неизлечимо больных туберкулезом. Милосердие к одиноким умирающим людям превращало в ничто опасность заболеть.

«На всю жизнь запомнили Великие Княжны и благотворительные базары в пользу туберкулезных больных, для которых они каждый день вышивали, шили, вязали, рисовали открытки, а в день базара сами продавали их публике.»

   «Великие Княжны совершенно не знали праздности, рождающей все пороки. И умели радовать других - делать подарки, устраивать праздники и делиться ими со всеми.»

«Чистота помыслов и чистота души — вот, что действительно облагораживает»

(Из записок святой Царицы-мученицы Александры Федоровны Романовой)

 Сказка которая обличает болезни взрослых:

 «Оленька опять стоит у зеркала: ей подарили белоснежное платье, и который день, придя из школы, она наряжается и представляет себя принцессой. Ее тоненькую шейку обвивают разноцветные стеклянные бусы, коса распущена: волосы бегут по плечикам, украшенные яркими бабочка ми и цветочками. И пахнет Оленька как цветочек, мамиными духами. У ног Оленьки ее котенок Добрик. Он знает, что эта девочка любит его кормить и играть с ним. Но как купили ей белоснежное платье, ему слишком долго приходится мурлыкать и потираться своими бочками об ее ножки, пока она обратит внимание.

Оленька так любуется собой, что не замечает даже тетю Таню: не слышала ни звонка, ни того, как бабушка ее встречала у порога, ни звонкое «Здравствуй, Леля!»

А тетя Таня необычная сегодня: в длинном строгом платье, надет белый фартук с большим красным крестом на груди, на голове непривычно повязан белый платок. Никогда она такой не приходила.

Наконец Оленька заметила в зеркале не только себя и бежит здороваться.

—        Что это на тебе, теть Тань? Ты не можешь не сказать принцессе Ольге Го-лубцовой! Я тебе так велю!

—        Разве можно велеть поделиться радостью?

—            Конечно можно, если ты принцесса! Принцессы для того и рождаются, чтобы повелевать. У них много нарядов и несметное множество украшений. Они спят на мягких перинах, им подают кушать заморские блюда на скатерти-само бранке. Они каждый день ездят на балы, и все-все за них делают слуги!

—        И о каких только принцессах ты начиталась сказок! Ничего-то не знаешь о принцессах настоящих. Ведь были дочки у русских царей — Принцессы, или Царевны, или еще их звали Великими Княжнами.

—        А ну расскажи!

—        «А ну»?!

—            Расскажи, пожалуйста, тетя Таня. Я тебе даже свой трон уступлю. И... что у тебя за платье сегодня?

Троном оказалось одно из кресел в комнате Оленьки. Присев на него, тетя Таня достала из сумочки две фотографии. На одной улыбались четыре чудесные девочки в белых платьях. На другой две из них и какая-то женщина с ласковыми грустными глазами были одеты как тетя Таня сегодня.

—        Это русские Принцессы Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, дочери святого Царя Николая Александровича Романова. А женщина в форме сестры милосердия — их Мама, Царица-мученица Александра Федоровна.

Они спали не на пуховых перинах, а на жестких походных кроватях. Были далеко не неженки: каждое утро принимали холодную ванну. Кушали не заморские блюда, а самые простые — борщ, кашу, рыбу, фрукты. Да и наряжаться не имели привычки, платья носили простые, одинаковые, и даже донашивали их друг за другом. Во Дворце Царского Села у них имелись только две своих комнаты — спальни, где они жили по двое.

Они были скромные и простые, и никогда не высокомерничали, как ты сегодня.

Ты говоришь, что за принцесс все делают слуги. А наши Царевны сами гладили белье, прибирали в комнатах, пололи сорняки в огороде. Освободившись от занятий, убегали, бывало, к дворцовым слугам - посудомойкам или сторожихам, чтобы понянчить их детей.

Они не сидели без дела ни минутки. Когда кончались уроки, шли за рояль или принимались за рукоделия. Даже младшая Царевна, Анастасия, которая любила посмешить всех своими шалостями.

Рукоделию научила Царевен их Мама, Императрица. Они вышивали, шили и вязали. Делали даже воздухи, покровы и другие вещи для военных, монастырских и бедных храмов.

Великие Княжны шили одежду для бедных, и эти вещи потом отсылались по приютам или нуждающимся семьям. А летом, когда Царская Семья жила в Крыму, они рукодельничали вместе с Государыней для благотворительных базаров. Сборы с них шли на помощь бедным, больным туберкулезом. В Первую мировую войну Царевны шили и вязали вещи для фронта и семей солдат.

Когда началась война, Государыня решила отдать на благотворительность все деньги, которые должны были тратиться на платья. Поэтому Царевны постоянно штопали то, что у них имелось, и ходили в стоптанных туфлях. Тогда сшили только костюмы сестер милосердия, и то лишь для старших Великих Княжон, Ольги и Татьяны. Младшие сестры не подходили по возрасту для работы в госпиталях, Марии было 15, а Анастасии 13 лет.

—        Так значит ты, теть Тань, сегодня в таком костюме?

—        Ну да, Оленька. Помнишь, я говорила, что студентов нашего курса звали поучиться на сестер милосердия, чтобы можно было ухаживать за одинокими тяжелыми больными, которых никто не навещает в больницах? Я сегодня выдержала экзамен и получила эту форму.

—        А Великие Княжны тоже учились на таких сестер?

—        Да, только на сестер милосердия военного времени.

Ольга и Татьяна вместе с Государыней все свое время отдавали лазаретам. И кроме этого участвовали в работе двух Комитетов: помощи беженцам и семьям запасных солдат, и еще собирали средства на нужды фронта. Вечерами они рукодельничали.

Обычно Царевны Ольга и Татьяна работали в госпитале при Царскосельском Дворце. Но время от времени Императрица брала их с собой, чтобы навестить раненых солдат и офицеров других лазаретов, даже на линии фронта.

Каждый день они начинали с молитвы перед чудотворным образом Бо-жией Матери в церкви Знамения и просили Царицу Небесную, чтобы их руки принесли исцеление больным. Потом до вечера перевязывали раненых, убирали за ними в палатах, помогали хирургу во время операций. Великие Княжны со слезами молились о самых тяжелых больных, писали письма выписавшимся офицерам и их гибель на фронте считали невосполнимой для себя потерей.

Два с половиной года, пока шла война, они вставали рано, а ложились порой в два часа ночи. Они делали все, что требовали доктора. Когда прибывал очередной санитарный поезд, прямо на вокзале надо было очистить все раны от грязи, чтобы не было заражения крови, и тогда Царевны даже мыли ноги солдатам. При разгрузке санитарных поездов перевязки длились с девяти утра несколько часов подряд. После такой тяжелой работы Великие Княжны размещали раненых по палатам.

—            Царевны Мария и Анастасия разве не помогали раненым?

—        В большом складе, устроенном в одном из залов Екатерининского Дворца,

они готовили и упаковывали перевязочный материал: бинты и корпию. Шили

здесь белье для солдат и их семей. С утра они учились, и могли заниматься этим

только после обеда. При Государевом Федоровском соборе был устроен лазарет их имени, и они каждый день посещали его. Солдат утешали их приветливость и живая болтовня. Они играли с ранеными в блошки, в рубль, в войну, и отвлекали их этим от страданий.

—        А наши Принцессы ездили на балы?

—        До войны на настоящем балу побывала только Царевна Ольга, в 1913 году, в дни празднования трехсотлетия Царского Дома Романовых. Ей тогда было 17 лет. Императрица Александра Федоровна не любила балов, находила их пустым занятием для своих дочерей. Во время войны Великие Княжны о балах не думали, они старались облегчить заботы и тревоги своих Царственных Родителей. Император Николай Александрович, их Отец, в это время подолгу задерживался на линии фронта, в Ставке, и сильно утомлялся, когда рядом не было Семьи. Когда

Император приезжал во Дворец, Царевны старались как можно больше времени проводить с ним.

В Царской Семье по вечерам все собирались вместе, обычно в комнате Императрицы. Царевны, их брат Цесаревич Алексей, Государыня играли на рояле и пели, рукодельничали, беседовали, чаще всего на духовные темы, читали вслух. На таких вечерах бывали также близкие друзья или родственники Семьи. Государь, если освобождался пораньше от докладов министров и государственных бумаг, присоединялся ко всем. Он читал вслух рассказы из русской истории, произведения из русской литературы или Евангелие. Великие Княжны очень любили своих родителей. Они считали для себя праздником прогуляться с Государем или проехаться всем вместе в санях по улицам.   Государыне  часто  нездоровилось, и поэтому Царевны устроили при ней дежурство: в такие дни какая-нибудь из Княжон неотлучно находилась при Матери.

Царевен объединяла крепкая и нежная любовь, несмотря на совершенно разные характеры. Они придумали общее имя — ОТМА, сложенное из первых букв имен. Такую подпись они ставили на подарках и письмах, посланных от имени всех четверых. Им нравилось делать подарки не только друзьям, но и незнакомым нуждающимся людям, особенно на церковные праздники.

—        Тетя Таня, ты сказала, что у Царевен были разные характеры.

—        Да. Старшая Царевна Ольга предпочитала уединение и чтение. Она отличалась неподкупной честностью, прямотой и сильной волей. Со всеми

держала себя ровно, спокойно, просто и естественно.

Она отзывалась на любую просьбу о помощи. Когда Ольге Николаевне исполнилось 20 лет, а это случилось поздней осенью 1915 года, она получила право распоряжаться частью своих денег. Тогда она попросила, чтобы деньги пошли на лечение ребенка-инвалида, которого она часто видела на улице ковылявшим на костылях. Его бедные родители не могли заплатить за лечение.

Царевна Ольга виртуозно импровизировала на рояле.

Она так любила Россию, что хотела никогда ее не покидать. К ней сватался наследный принц Румынии Карл, но она отказала. «Я русская и хочу остаться русской навсегда», — призналась она своим близким.

—        А Царевна Татьяна?

—            Татьяна Николаевна, в отличие от прочих сестер, редко шалила и была самой хозяйственной. Она помогала Государыне устраивать дела во Дворце, нянчиться с младшими. Ей нравилось шить себе и сестрам блузы, причесывать Госу-

дарыню.

Царевне Татьяне было не занимать упорства, искренности и чуткости. А еще

у нее совершенно отсутствовало самолюбие, она всегда отказывалась от своих

планов, когда появлялась возможностьпогулять с Отцом, почитать Матери, еде-

лать еще что-то важное для других, о чем ее просили. Ее отличали последователь

ность, ровность характера  и  сознание долга.

Ее сердце желало вместить в себя навсегда добрую память о людях, с ко-

торыми сталкивала ее жизнь. Приходя во Дворец из лазаретов, она каждый раз      

записывала имена раненых, которым помогла как сестра милосердия, их звание и

полк, в котором они служили.

—            Великая Княжна Мария...

—        Самая красивая, типично русcкая, с доброй душой. Была неизменно веселая, приветливая и сердечная. Она любила и умела задушевно поговорить с любым человеком, особенно простым. Больше всего на свете ей нравилось нянчиться с детьми.

Мария Николаевна одна из всех сестер имела особый талант рисования.

—            Принцесса Анастасия...

—            Единственная из всех не знала робости. Она была исполнительная, ловкая и быстрая. Во Дворце ее часто называли «Sunshine», по-русски — солнечный лучик. Своей веселостью она умела поднять настроение всем, кто был не в духе.

Даже в заключении Царевна Анастасия всегда радовалась жизни.

—        В заключении?!

—        Когда в 1917 году предали Царя, новые власти заключили под арест всю его Семью. Великие Княжны в это время находились в Александровском дворце Царского Села, они болели корью. Так начались для них полтора года ареста и ссылки.

В далеком холодном Тобольске, в Сибири, Царскую Семью поселили в небольшом двухэтажном особняке бывшего губернатора. Жизнь здесь стала скучной: дом, дворик, небольшой сад, одни и те же люди вокруг. Места для прогулок почти не было.

Царевны пели на клиросе во время всенощных, которые бывали на дому. Пилили дрова, когда всем разрешали выходить из дома. По-прежнему усердно учились. И ни на что не жаловались.

Вместо жалоб, что приходится жить вчетвером в одной комнате, они радовались и писали знакомым, что устроились очень уютно. Не сетовали и на холод в доме, протопить который не хватало дров.

Самое тяжелое испытание ждало Царевен в Екатеринбурге, где их охраняли даже каторжники. Они заставляли Царевен играть на пианино, сопровождали их до уборной, грязно ругались, пьянствовали. Но Царевны прощали им все издевательства, вежливо к ним обращались. Ничто злое не смогло испортить их чистых сердец.

В Екатеринбурге они стирали и гладили белье, штопали одежду, мыли посуду, по очереди читали тяжело болевшему брату, учились печь хлеб и готовить. Во всем находили повод для радости, несмотря на закрашенные масляной краской окна, глухой высокий забор вокруг дома, где их поселили, на то, что спать им приходится на полу на матрасах.

Однажды ночью Царевнам и всей Царской Семье приказали одеться подорожному и спуститься в подвал. Их застрелили и закололи штыками вместе с маленькой ручной собачкой Царевны Анастасии Джемми.

Царевнам обещали очередную далекую поездку к новому месту заключения. А они оказались в Небесном Царствии, куда стремились каждую минуту своей жизни.

— Тетя Таня, если действительно настоящие принцессы — такие, как Царевны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, я забуду все сказки, которые когда-нибудь читала и слушала.» (Екатиринбург. Издательский Дом «Царские дни» )

Фрейлина Анна Танеева Вырубова:

«Россия была им так дорога, что девочки не допускали мысли о замужестве вне пределов родины и вне Православия. Все они хотели служить России, выйти замуж за русских и иметь детей, которые бы тоже служили России.»

Генерал Михаил Дитерихс:

«Вставая утром от сна или ложась вечером, каждый из членов семьи совершал  свою  молитву,  после чего утром, собравшись по возможно сти вместе, мать или отец громко прочитывали прочим членам положенные на данный день Евангелие и Послания. Равным образом, садясь за стол или вставая из-за стола после еды, каждый совершал положенную молитву и только тогда принимался за пищу или шел к себе. Никогда не садились за стол, если отец чем-нибудь задерживался: ждали его.»

Протоиерей А.И. Беляев, из дневника дней заключения Царской Семьи:

«У каждой княжны в углу комнаты щ1 устроен настоящий иконостас, наполненный множеством икон разных размеров с изображением чтимых особенно святых угодников... Убранство комнат и вся обстановка представляют собою невинное, не знающее житейской грязи, чистое, непорочное детство... Как шла исповедь - говорить не буду. Впечатление получилось такое: дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя. Такое незлобие, смирение, покорность родительской воле, преданность безусловная воле Божией, чистота в помышлениях и полное незнание земной грязи - страстной и греховной, меня привело в изумление...»

Иеромонах Лазарь:

«Помнишь ли ты имена их, Россия?

Кровью залита их жизни заря:

Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, —

Четыре дочери-голубицы было у нашего Царя.

Когда ты видишь крыл голубиных сиянье

В лазури неба, над золотым церковным крестом, —

Это их души — чистые вестники покаянья,

Посланные тебе, Россия, Самим Христом.»

 ДНЕВНИК ОЛЬГИ НИКОЛАЕВНЫ, 1914 Г.:

«Воскресенье, 21 сентября. У Обедни были. Завтрак и обед с Мама. В 2.30 с ней мы ездили в поезд Алексея, привезли более 200 раненых и 14 офицеров. Есть тяжелый. Чай пили у Ани... В 4 часа поехали в наш лазарет. Зашли ко всем нашим и поехали в Большой госпиталь на перевязку. 29 новых раненых. Работали на трех столах до 6.30, вернулись к нашим. Перевязывали Чурокаева 286-го Кирсановского полка, ранен в голову. Берсенок 105-го Оренбургского полка, перелом правой голени, рана. Костиков 115-го Вяземского полка, ранен в бедро... Папа благополучно приехал. Прогнали немцев из Сувалок и Мариамполя - неприятель отступает, слава Богу...»

ПИСЬМО АНАСТАСИИ НИКОЛАЕВНЫ ГОСУДАРЮ НИКОЛАЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ, 1914 Г.:

«28 октября. Вторник Мой золотой и хороший Папа! Мы только что кончили обедать. Вот я Тебе посылаю мою хорошую карточку. Я уверена, что Ты будешь рад. Я сидела сегодня с нашим солдатом и я помогала ему читать, это было мне очень приятно...

Мария и я работаем, я на спицах, а Мария крючком. Сегодня 5 градусов тепла, весь снег ушел и ветер есть. Сейчас у меня будет арифметика. Мы с Марией хотим пойти к нашим солдатам. Один не умеет грамоте, вот я ему и понесу тетрадку и карандаш. Потом, наверно, пойдем в склад... Всего Тебе хорошего желаю. Кланяюсь Николаю Павловичу. Крепко 1 000 000 раз Тебя целую, твоя преданная и верная, любящая Тебя Твоя дочь 13-летняя раба Божья Настасья (Швыбзик). Да хранит Тебя Бог! Приезжай!!! Скорее.»

 ДНЕВНИК ОЛЬГИ НИКОЛАЕВНЫ, 1915 Г.:

«С Мамой к «Знамению» и в лазарет. Была операция прапорщику Каменскому 21-го Сибирского стрелкового полка. Вынули из правой руки осколок снаряда. Писала, давала лекарства, кормила Зарембу и т.д. Груздев вернулся из Евпатории, ходит. Зав трак на балконе 1.30 - дождь сильнейший, сыро, свежо. В 4 часа мы 2 (Ольга и Татьяна - прим.) с Мамой - в Большой дворец. Дмитрий пил чай. Ко Всенощной не пошли, опоздали. Прости, Боже. Папа писал. Вечером с Мамой в лазарет. Чистила с Ритой инструменты, потом в гостиной завязывали до 12 часов бинты. Сделали 263.»

 ПИСЬМО ВЕЛИКОЙ КНЯЖНЫ ТАТЬЯНЫ НИКОЛАЕВНЫ ВЕЛИКОЙ КНЯЖНЕ

КСЕНИИ АЛЕКСАНДРОВНЕ ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ТОБОЛЬСКЕ:

«13 сентября 1917г.

Так хорошо, сидим много в садике или на дворе перед домом, где огорожен для нас кусочек улицы, за которой - городской сад.

...Ужасно приятно, что у нас есть балкон, на котором солнце греет с утра и до вечера, весело там сидеть и смотреть на улицу, как все ездят и проходят. Единственное наше развлечение. ... У нас тут завелось целое хозяйство. Много кур, индюшек, уток и пять

свиней, кот, — живут в бывшей губернаторской конюшне... Алексей каждый день кормит всехживотных. Папа и он выкопали маленький пруд для уток, где они с наслаждением купаются.»

 ПИСЬМО МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ТОБОЛЬСКЕ:

«17 февраля/2 марта 1918 г.

Разрешают служить дома всенощную и обедню. Происходит это в зале, — довольно уютно устраиваем церковь из своих образов... Между собой мы часто поем.»

Сергей Бехтеев:
(Стих посвящён Княжнам Ольге и Татиане. )
"Пошли нам, Господи, терпенья
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжёлый и кровавый
С твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленья,
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог Всесильный,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов."